ЛИТМАСТЕРСКАЯ

[Наркоман Штоле]

аплодирую стоя. это вам не за классиков додумывать.

У Вас есть проблема со вкусом.

ЗЫ: Я не претендую, кстати. Как человек весьма средних способностей и уровня образования - знаю свое место. На всякий случай говорю.

борщ готов?

[Drakken]

борщ готов?

Не. Сегодня обедали в кафе.

Завтра - Духовщинская полугрибная селянка. Рассол расквашиваю луком и зеленью, сухарики отбираю, колбасу вяленую проветриваю, сельдерей на ночь сиропцем залью - будет отменная еда.

[Наркоман Штоле]

вот это дело.

[Drakken]

вот это дело.

Это не стихи сочинять, это - Искусство. А стихи - фигня, так все могут, если захотят.

[FreemanNow]

не флудите тут пожалуйста, не так много осталось хороших тем в форуме..

[Наркоман Штоле]

вот это дело.

Это не стихи сочинять, это - Искусство. А стихи - фигня, так все могут, если захотят.

Я несколько опасаюсь, что прогресс в искусстве кулинарии у вас ровно такой же как и в стихах. надеюсь нет.

[Drakken]

Я несколько опасаюсь, что прогресс в искусстве кулинарии у вас ровно такой же как и в стихах. надеюсь нет.

Поэзия - полная ерунда. Я ж не сочиняю стихов - пользуюсь спец. программой. Лень только отладку делать, что бы получалось круче Пушкина. Поэты устарели. Все делают машины.

ЗЫ: Еда - это святое. Даже не сравнивайте с такой пошлостью как поэзия. Человек рожден, чтобы думать желудком!

[Makropulos]

Я помыслить и не мог,
Что в лесу спешит Сапог.
Строем, чудным хороводом,
Надоедливым Удодом.

Славный, слабоумный мир,
Смеем превратить в сортир.
Хорошо на лестнице
Голому повеситься.

Запонку свою лелея,
Умозрительно смеясь -
Я тоску свою жалею,
Мразь.

[Ник Неизвестный]

Вот и все! Вот он юбилей! Мне уже пол ста пять! Пробки шампанского в потолок! Феерия бенгальских искр! Водка течет рекой, и друзья слагают хвалебные дифирамбы!
О боже как быстро летит время! Всего лишь каких-то пятьдесят пять лет и девять месяцев и ты, из микроскопического хвостатого головастика превращаешься в головастика лысого, но уже без хвоста. О, боже, какие были времена! Сколько в них было любви, страсти и ненависти! Все помню - ничего не забыл!
Помню даже как только на меня единственного из нескольких миллионов выпал жребий стать человеком. На одного - из нескольких миллионов таких же моих хвостатых собратьев, которые точно так же как и я о чем-то мечтали, грезили благополучием, титулами и богатством, которое ждало нас еще в самом зачатии жизни. Мечтали, а не получили…
Где они? Нет! Все они где-то сгинули в небытие еще в те годы, когда мы, как солдаты великой армии шли по мрачным темным коридорам к своему Берлину. Каждый из нас мечтал о ней, о той единственной, с которой он станет настоящим человеком. Все мечтали…
А я не мечтал! Я был спокоен как удав… Я был счастлив тем, что вообще есть! Я был аутсайдер, и никогда не смог бы стать лидером. Но судьба…Она злодейка распорядилась по -своему…
Я спокойно шел к своей цели, когда мои собратья неслись сломя голову в поисках своей единственной. Они давили друг друга, толкались локтями, бились хвостами, а достигнув цели, прямо перед ней срывались в драку. Они кусали? душили друг друга, словно удавы считая, что только таким образом можно добиться ее расположения.
И вот он я загорелый и красивый! Я гордо стою на куче своих обессиленных соплеменников, как Егоров и Кантария на крыше Рейхстага. Я терминатор! Я Бэтман в одном лице!
-Здравствуй крошка! Я твой мачо - я твой герой!- говорю ей я и чмокаю ее в пухлую щечку.
…и в этот самый миг я чувствую, как гены шевелятся в моем теле. Мои хромосомы в танце любви и страсти смешиваются с ее хромосомами. Нас несет по реке счастья и блаженства на встречу большой и счастливой жизни, и мы начинаем делиться.
И вот он я - я уже эмбрион. У меня маленькая голова и первые дни я вообще похож на рыбу. Те же жабры! Тот же хвост, который скоро станет моим хребтом, и на котором лет через тридцать будут сидеть жена, дети, теща и эта гадкая, похожая на трамвай с маленькими ножками такса Люська.
Всего восемь недель моей жизни и я уже кутаюсь в эмбриональном мешке, словно под шелковым паланкином. Я наслаждаюсь теплом материнского чрева. Вот мне уже 18 недель. Я бывший сперматозоид и головастик уже похож на человека. Я плаваю в черном пространстве внутреннего космоса, и уже слышу, как моя мамаша разговаривает со мной. Она, как и все женщины обещает мне счастливую и достойную жизнь. Я в экстазе дрыгаю своей ножкой, сообщаю ей, что ловлю ее на слове. И вот – вот он радостный день моего рождения! Я свободен и девять месяцев заточения остаются позади! Я ползу головой вперед по темному «коридору». Еще не раз я в свой день рождение уже взрослым буду ползти по таким же темном коридорам, но это будет потом… А сейчас-сейчас я ползу на свет. Я вижу его и вместе с ним оно, лицо пьяного и небритого акушера. Эта сволочь дышит на меня перегаром. Он шлепает меня по заду, будто я не знаю, что нужно дышать! Дышать! Дышать! Я начинаю орать. И уже именно с этой минуты я начинаю проклинать тот день, когда я родился на этот свет.
-Ну что ты, лупишь меня? Что ты, лупишь? – хочется мне сказать ему, но этот урод, держит меня за ногу головой вниз и скалит мне свои черные, прокуренные зубы.
-У вас мальчик, -слышу я и мое сердце наполняет волнение. -У вас мальчик!
-Я мальчик! Я мальчик! А значит у меня все на месте! Значит я мачо! Значит Я, капитан Америка, Тарковский и Спилберг в одном лице? Значит я Гагарин, Бил Гейтс и Абрамович, как хотела моя мама!?
Бог мой, как хорошо быть мальчиком! Всего через пару десятков лет, и я бывший сперматозоид. Бывший головастик, буду пить водку, любить баб, ходить на рыбалку, а в свободное время буду плодиться, плодиться и плодиться, давая жизнь новым мальчикам и девочкам!
Боже мой, это счастье быть настоящим мужиком!

[FreemanNow]

55 лет, конечно, уже возраст, но для маразма как-то маловато...

[Drakken]

Майдан

Здесь плебс беснуется от жира для хлебов,
Громит оковы духа, для плотских оков,
Что, дескать, ценность человечья в жоре,
И каждый каждого сожрать живьем готов.
Для утверждения морали новой - горе,
Как мера счастья, как скрижаль основ.
Печать всевластия - поддельная, на лбах,
Точь-в- точь, как марка фигуральная зеленки,
Умрут свободными от общечеловечьих благ,
Печаль? - Наука обитателю пеленки:

По-настоящему свободен только тот,
Кто смыслит толк в свободах от свобод.

[Makropulos]

И он себе отрезал яйца,
И продал в ресторан китайцам.

[Makropulos]

Талмуд.

Последний раз в этом случае мы не поспешили. Вода окрасилась в чернильный фиолетовый цвет, и пожелтела. Никому не было дела до нас.
Так мы и шли, считая километры пустыми колодцами. Брели, осознавая, что живы, карабкались на обожжённые уступы. Птицы гадили без стеснений.
И, когда в ночном небе внезапно взорвалось ещё одно солнце - мы не удивились.

[Makropulos]

Уверенные
Мыши серые.
Несчастные,
Бодрящиеся.

Вот слеза как слюна
Как плевок в глаза
Вскуе и доколе
Панкрат участковый

Хлопая жабрами
Не надышаться
Умоем руки
Истомы ради.

[Плодожорка]

Каток - желчный проток!

[Makropulos]

Нога - рука.

[Плодожорка]

да уж скорее
голова-жопа

[Makropulos]

Гениально!

[Makropulos]

Приходят, как в гости, в подгузнике буром,
В мечтах о компосте, в сознании хмуром.
Таращатся скорбно на мебель и ели,
Со стоном покорно ползут к колыбели.

Они не юннаты, они - кроманьонцы.
Родные пенаты завидев в оконце,
Спешат предаваться утехам и мукам,
Потом - окопаться под звуки дудука.

В начальственном вопле застыв недвижимо,
Сгорая, как в сопле, текущие мимо -
Они испарятся, они изовьются,
Одухотворятся и в месте сольются.

[Makropulos]

Прости, что долго занят не был,
И я не ведаю о том,
Что люди кормятся не хлебом
И, по дороге в гастроном -

Трещат желудки, и сомненья
Просачиваются наизусть.
Но всё ж порой, без сожаленья,
Я не испытываю грусть.

Гори, гори волшебным даром -
Всё то, что знаю наперёд.
Кто станет для людей наваром -
Того: особенный черёд.

[Solange]

А вот маленький шутливый рассказик. Очень жизненный. :rolleyes:

РАДОСТЬ НА ДВОИХ

– Привет, удав! – громко и радостно воскликнул кролик, выскочив на поляну. – Ты сегодня особенно длинный и ужасно симпатичный.
Кролик заливисто рассмеялся. У него было прекрасное настроение, и он хотел им поделиться.
– А-а-а, кролик, – мрачно процедил удав и скрючился в знак вопроса. – Отчего это ты такой радостный?
– Да просто так! Посмотри, какой денек! Какое солнышко! Почему не радоваться?!
– Да уж. Денек... Денечек... – еще мрачней произнес удав и изогнулся восьмеркой.
– Ну, ты что, удавище! Хватит грустить! Давай позагораем, поплескаемся в речке! – весело закричал кролик.
Удав посмотрел на кролика тяжелым мутным взглядом и стал медленно разевать свою пасть. Бедный кролик потерял дар речи, и удав медленно и угрюмо заглотил оцепеневшего ушастого зверька. Полежав некоторое время под корнями старого дуба, удав выполз на поляну, медленно осмотрелся и задумчиво произнес:
– А день, действительно, неплохой. Кролик был где-то глубоко прав. Кролик...
Удав икнул и медленно пополз к речке. По пути он думал о том, что радость все-таки у каждого своя. И не стоит ею делиться с первым встречным...

Забавный и милый рассказ, от души улыбнулась, пока читала.

[Makropulos]

В прохладе светлой горницы
Дремлю под щебет горлицы,
И милые невольницы
Щекочут череп мой.
Когда ж туман сгущается -
Мой ум со мной прощается,
В лосося обращается
И, прямиком - домой!

Бегу я вниз по лесенке,
Бегут со мною пейсики.
На свете нет друзей таких,
Как пейсики, как пейсики.

И, в час ночного бдения,
Ко мне спешат видения,
Роскошные растения
Склоняются в комле.
Небесные создания
Даруют мне лобзания,
И Принцип Мироздания
Благоволит ко мне.

Бегу я вниз по лесенке,
Бегут со мною пейсики.
На свете нет друзей таких,
Как пейсики, как пейсики.

[Валькирия]

[Drakken]

№ 3 из серии «Короткие полноценные документальные романы»
Быль

Человеку свойственно преувеличивать собственное значение в своих же делах. Воображая себя творцом, человек остается инструментом в достижении целей, которые ему окажутся мало что непонятны, но и страшны. В силу ограниченности природы человеческой вершина замысла, в котором иной принимает участие, сокрыта от разрушительного понимания, Потому как даже самое благое благо, превосходящее возможности столь слабого существа, его губит. Ну, то есть человек вполне может быть придавлен внезапно свалившимся на него громадным счастьем. Насмерть, А поскольку умереть даже от счастья – это все равно умереть, в жизни лучше избегать всяких излишеств и соизмерять свои желания со способами их воплощения. На всякий случай.

Ты лучше одеяло-то подоткни, Обещали до минус 25 ночью, а Гортоп брикет завезет лишь в пятницу. Нужно экономить.

Начало этой истории теряется в глубине веков, как бы она не оказалась старше Моисея, того самого, который не сумел реализовать аналог туннеля под Ла-Маншем из-за отсутствия производственно-технической базы. Руководитель-то был из него толковый, но время трудное. Куча народу тогда утопла. Зато человечество получило бесценный опыт вождения войск в прибрежной зоне. Я же начну свой рассказ с Нового времени, известных мне фактов, имеющих документальное подтверждение, самой что ни на есть правды.

Я тогда была несколько моложе, а ты еще не родился. Был у меня в приятелях обещающий аспирант, с научным дневником которого я ознакомилась от скуки, в ожидании, когда он, наконец, решится пригласить меня хотя бы в кино. Очень увлечен человек наукой, по сей день не женат, Впрочем, сшиток из трех толстенных 48 листовых тетрадей в крупную клетку оказался чтением увлекательным, а в кино меня пригласил твой папа. Не пренебрегай альтернативой развлечениям, ибо жизнь, развлекаясь с тобой и тем самым нагружая твои мозги работой, обязательно возместит потраченное время пользой. Хотя бы тем, что себе научит.

Итак, Английский король Яков дает немалые деньги сэру Уолтеру Рейли на экспедицию в поисках Эльдорадо. Это страна такая, где все из золота и драгоценностей. Храбрый дворянин снаряжает партию и отплывает в Южную Америку. Так как денег тех даже чуть-чуть не хватало, в экипаж набирают всякий сброд, людей так сказать асоциальных, но при том отчаянных. Претерпев в пути изрядные трудности, Рейли, тем не менее, вполне благополучно прибывает к побережью Мексиканского теперь залива и высаживается. А дело было в конце 16 века, И там уж вовсю хозяйничают испанцы. Наглый и жадный, надо сказать, народец. С точки зрения короля Якова.

И там же находятся неожиданные союзники из племени индейцев кечуа, которым те испанцы – что ихний сапог, И без надобности вроде, а по своей воле не снимешь. Рейли, человек нрава крутого, но обладающий определенным пониманием дипломатии, общий язык с вождем племени находит и тот приглашает отметить знакомство охотой. Охоти лись индейцы интересно: подстреливали всякую живность из духовых трубочек- гарпатанов шипами акации, смазанными ядом кураре, который добывали из сока растения, известного ботаникам как токсифера стрихнос. Заслуживает внимания, что яд этот смертелен только при попадании в кровь, а при употреблении в пищу с мясом убитого таким образом животного безвреден и даже делает его более нежным и вкусным.

Нет, я думаю, что если чайную колбасу приправлять кураре, вкуснее она не станет. Какое в ней мясо? Ты ляг на бочок и ручку под щеку не подкладывай – помнешь. Под подушку лучше.
Закладывает охотник стрелку в ствол гарпатана, дышит глубоко, но при том бесшумно, прикладывает к губам, целится и стреляет за 30 шагов. А жертва падает замертво тут же. То есть яд очень крепкий. А надо сказать, что европейцы издавна друг дружку травить любили, всю письменную историю. Особенность цивилизованного общества такая: в открытую убивать не моги, а убивать хочется, потому как инстинкт, вот и придумали как изводить себе подобных. Но яды стоят считай дороже золота на вес и надежных мало. Химическая промышленность в состоянии зачаточном, производственных мощностей нет, все кустарного производства, а значит непредсказуемого качества. Удивился Уолтер Рейли настолько, что взял посмотреть шип с ядом и царапнул себе руку легонько, для пробы. Настоящий исследователь только экспериментом проверяет теорию.


Да выжил он, выжил. Ты глаза закрывай. Слушай.

Два дня лежал кулем в немощи наш герой, на третий встал-таки. А тут вождь: уважаю, говорит, в тебе храбрость и силу могучую духа твоего . Только такого как ты можно избрать в Хранители секрета нашего потому как, говорит, изведут нас зловредные испанцы, мало нас осталось, а секрета древнего, Тайны Большой жалко, что б не пропала и дарит гарпатан, да непростой, махагоневый, то есть красного дерева, Вроде наградил по совокупности проявленных личных качеств. И шепчет на ухо тихонько: в гарпатане сем есть Большое Присутствие Духа, которое скажет за тебя то, что ты сказать не успеешь . После смерти твоей скажет.

Вот и я говорю, что непонятно, радоваться или нет такому подарку. Однако принял хоробр гарпатан и велел в чехол аркебузный спрятать, Для сохранности. Аркебузу же вождю в ответный дар поднес - без чехла во влажном климате все равно бы пропала от ржи.

Был еще Рейли с командой у племени сколько-то. Настало ему время возвращаться. И тогда взял он шипов отравленных и научил лучших из своих людей стрелять из гарпатанов и подступил ночью к испанскому форту, где испанцы собирали золото, отнятое у индейцев в ожидании корабля для отправки в Европу и бесшумно были убиты сторожи ядом кураре, а прочих солдат, кто спал, перебила остальная команда, застав врасплох. И никого не потерял в той схватке экипаж сэра Рейли убитыми, что сильно подняло его авторитет.

Золота там оказалось так много, что корабль смог принять лишь двадцатую часть добытого, остальное же, взяв индейцев в носильщики, сэр Уолтер спрятал в джунглях. Очень надежно спрятал, а старшего помощника своего, единственного из команды свидетеля, кто мог указать место – лично зарубил абордажным палашом. Суровый человек.

В Англии король очень Рейли обрадовался и начал осыпать милостями, но была интрига испанского посла, до которого дошли вести о деянии Рейли в Америке и что тот не только отнял все золото, собранное за год в форте, но и владеет секретом яда страшной силы. И подумалось испанскому послу, что если мазать этим ядом пули в ружьях испанских солдат, то армия Испании станет непобедимой. Между Англией и Испанией был тогда мир, но к войне готовились обе державы. Соперничество. Да все попытки выведать тайну кураре увенчались крахом и тогда коварный дипломат задумал извести со свету храброго Рейли, сказав королю Якову, что золота де награблено существенно больше, а до казны довезена лишь малая часть.

Кому понравится, когда ему недоплачивают? У меня вон в зарплату как профсоюз взносы отберет копеечные – и то до слез жалко. А тут такие деньжищи.

В общем разозлился король на Рейли и заточил его в Тауэр, приговорив к смерти. Был у сэра Рейли друг Эдуард де Вер из Оксфорда граф, предвидя свою судьбу, отважный Уолтер призывает к себе друга и доверяется ему, передав заветный гарпатан. Затем сочиняет сборник стихотворений, чем делает вклад в английскую литературу и с улыбкой восходит на помост, пророчески адресуясь королю : таки моя кровь на эшафоте напомнит лишний раз о смерти и Вам , Ваше Величество.

Граф де Вер с этого момента начинает томиться непонятным: дуэли и дамы с их придворными ужимками ему более неинтересны, а рука все чаще тянется к бювару за пером и бумагой веленевой с водяными знаками в виде родового герба. Человек с положением этот де Вер и богат весьма, потому даже самые обыкновенные обыденности у него дорогие, украшенные, преимущественно золотом, Но при том со вкусом. В целом эстетическая культура предметов обихода и быта к тому времени в Англии уже сложилась. Хоть страна и варварская в истоках.

И был тогда же поэт Эдуард Спенсер и вступил с ним в переписку де Вер, и писали они друг другу не простые письма, а стихотворные и так родился английский сонет. Но графу этого мало, Ибо сила духа гарпатана такова, что требует развития личности непрестанно, И тогда устраивает де Вер театр «Глобус», для которого самолично пишет пьесы и сам же начинает их ставить, непосредственно руководя процессом. А поскольку актеры во все времена были изрядно ленивы и тупы по своей природе лицедейской, то граф их частенько поколачивает тем самым заветным гарпатаном, превратив его в трость, что б не расставаться , для чего велел приделать к вещи набалдашник и наконечник, стилизованный под лезвие копья, но бутафорский, И однажды на генеральной репетиции «Ромео и Джульетты» так рассердился де Вер, что донося до актеров авторский замысел, гарпатан об их спины и изломал. В то время английский язык был еще скуден на выразительные средства, поэтому другого способа передачи эмоциональной составляющей сообщения не было.

Актеры, впрочем, народ необидчивый, воспитание восприняли даже с некоторой благодарностью, потому как сыграли пьесу хорошо. Но графа с тех пор прозвали Шекспиром, что в переводе так и значит : Тот, кто дерется копьем.

Как граф о том узнал – не рассердился ничуть, а рассмеявшись, стал публиковать свои труды, коих к тому времени накопилось , под этим прозвищем,, прибавив к нему имя для достоверности, Уильям. Тем самым дав начало традиции скрываться за псевдонимами. В то время человеку его положения писать стихи считалось зазорным, впрочем, как и теперь. Удобно получилось.

Трость починке не подлежала, поскольку тогда не имелось составов с приемлемой адгезией и прочностью клеевого шва, способных обеспечить надежное соединение обломков, поэтому Шекспир велел от гарпатана отрезать кусок поприличнее и изготовить из него чернильницу, с которой не расставался до самой смерти, что видно на всех дошедших до нашего времени портретах.

Тайну Присутствия Духа де Вер наследникам не сообщил и те невзрачную вещь в числе прочего хлама отдали горничной, а та выручила за нее три пенса у старьевщика и была этому обстоятельству очень рада.

В Россию заветная чернильница попала через Карамзина, который получил ее в дар от Иммануила Канта, удивив его великолепным знанием немецкого:
- Нинь хао чэ ся юй линь хва че шао ни – вежливо представился Карамзин
- Сю яй чэ шо ни лю цзи си ни – с удовольствием поздоровался Кант с гостем и подарил вещь, которая его уже изрядно тяготила – немецкую классическую философию он уже к тому времени создал, а большее боялся не успеть до смерти. Из-за чернильницы же Кант и не женился, подозреваю, поскольку творчество только тогда имеет смысл, если оно поглощает автора без остатка, Ошибкой будет предполагать, что автор творит, нет – творчество ищет достойного автора, который себе уж не принадлежит с того момента, ибо вынуждаем прислуживать таланту, иначе гибнет как личность.

Привез Карамзин чернильницу с собой в Россию и написал Историю Государства Российского, страна большая, история еще больше – много писать пришлось. Тяжко, А тут Пушкин издевается : необходимость самовластья и прелести кнута. Обиделся Карамзин, но виду не подал, а Пушкину отомстил, переслав чернильницу в дар, тем самым обеспечив Золотой век русской словесности.

Что? И «Золотая рыбка» из этой чернильницы и все остальные работы Пушкина. Наконец, Пушкин устал и отдал чернильницу Лермонтову. Оба, кстати, убились на дуэлях. Могучий талант человека губит, если тот не в силах с ним справиться. От Лермонтова – к Гоголю и так далее, весь девятнадцатый век.

Так и складывалась русская литература величайшей в мире благодаря Присутствию Духа, покамест не попала заветная вещица через Блока к Ахматовой, а уж от Ахматовой к Бродскому.

Ты его не знаешь. На уроках литературы его не проходят в школе. И стал Бродский писать ярко, Я не читала, конечно, но мнение доводилось слышать. Люди авторитетные, в очках. А тут завистник Яков Лернер, то ли из профкома, то ли комсорг – общественник, Как Лернер проведал про чернильницу – мне не ясно, но покоя с той поры Бродский лишился и уехал за границу, где получил Нобелевскую премию по литературе. Хотя награждавшие его по-русски ни бельмеса. Но если у человека есть Присутствие Духа – это посильнее всякой харизмы. И не захочешь, а признают гением, но обыкновенно после смерти, чтобы не ранить чувство скромности завистью современников.

Ты почему не спишь? Что дальше? Бродский еще жив и чернильница при нем. И Лернер жив, но оба умрут когда-нибудь. Все умирают. Не бойся смерти. Бойся смерти несвоевременной. Спеши сделать нужное в жизни.

Я знаю, что Бродский не вернется, думаю из опасений расстаться с Присутствием Духа, потому как власти наверняка о нем уж прослышали. Эта штука, вероятно, - самое ценное, что есть у всего человечества, потому каждый кто знает, мечтает владеть ею. Да не всем дано. И мало того, обязывает.

Ты спи давай. Я тебе завтрак соберу пойду.

[SheVron]

Наши имена

Ночь слышит наши имена
За окнами сны зовут в детство поиграть
Но там темно и грозы бьют вокруг
Пересиливая уверенность в испуг

При памяти рыданий – весна
за забором у соседей – окна
Испуг и боль прячутся за гаражи
Где реалии загоняются в мечты

[Makropulos]

Вггллммм. Орр... Глооознмвр!
Переререлл, ухх. Зджжж!
Бронстпп, аремивр, од. Ххр.
Финстть ях удр, ен кк. Ы.
Ррол щ.

[Makropulos]

Часть 2.

Парммнек затор бей, сфакк ол жд.
Гшламмт исфы р р гай.
Эхр истимм неф рой лой юк,
Горст павапр ллойф, ьбю ой.

[WhiteWulf]

Их никогда родные не увидят,
Земля с собой их славу унесет.
Через года их просто позабудут,
Тех, кто остался прикрывать отход.

Когда земля ревела и стонала,
В глазах слезилось, рвались небеса,
Стояла твердо наша переправа,
Стояла, зная, не дадимся зря.

Их было мало, каждый третий ранен,
Одна винтовка против пятерых.
Все твердо знали, завтра не настанет,
Но все ж сражались, каждый за двоих.

А враг полками, тучами в атаку
Бросал за взводом снова новый взвод,
Пытаясь мутную от крови реку
Сравнять с землей, да перебраться вброд.

Но до тех пор, пока был жив хоть кто-то,
Кто мог оружие в руках держать,
Вода кипела, раздавался грохот
И крик солдата: «За отчизну - мать!»

[SheVron]

РЕН, КОСТВЕННО

Когда поздно, тени стоят
В прошлом
ты стоишь, а крыша летит пошло
Ты рисуешь лучшее
А на улице – удушливей
сделав шаг – лучше не жалеть себя –
и встретит утро душа обновлённая

Когда приходишь в бывалые места
Событий давешних там больше не живёт душа
Но память – да
Каждый лист, предмет, кусочек неба
Молча узнают, приветствуя
Растрачивая – ровняешь под себя
Среду прибывания

Полдень, полон тепла
Энтузиазмом полнится душа
Рубашка пёстрая,
Закатав рукава, подправив манджеты и пола
Шлифуется атмосфера творческая
Под ритмы рук, звука, интернета
Рен созерцает человека

20.05.2015

_________________________________________________
*Рен – в египетской мифологии, одна из 5 душ человека, олицетворяет собою Имя, Репутацию, Личность

[Makropulos]

Взираю бодро
На нашествие ежей.
Их - покати шаром,
Безгрешен их удел.
Подсолнух ум их не растлит,
Луна глаза не выжжет.
Скоропостижны и быстры,
Как скальпель юной медсестры,
Не ведают стыда.
Нахрапом города берут,
Их вижу я и здесь, и тут,
Слоняясь гордо,
Они ретивы впопыхах,
И люди ощущают страх,
Спеша домой на двух ногах.
Да, мир уже не тот.
Что был и будет.